МЕЖДУНАРОДНАЯ ИНФОРМАЦИОННАЯ
БЕЗОПАСНОСТЬ
Мухаммад аль-Бухари: доктор политических наук
(23.00.03 – Политическая культура и идеология; и 23.00.04 – Политические проблемы
международных систем и глобального развития.), и DOCTOR OF PHILOSOPHY (ph. D)
in philology. (Журналистика – 10.01.10). профессор, факультета журналистики
Национального университета Узбекистана имени М.Улугбека
Прогресс в информационно-технологической
сфере наряду с объективными благами, которые он уже дал человечеству, и еще
большими, ожидаемыми в будущем, создал принципиально новые потенциальные угрозы
использования достижений в этой области в целях, несовместимых с задачами
поддержания международной стабильности. Проблема информационной безопасности
как таковая зиждется на уже фактически сформировавшейся фундаментальной
зависимости всех сфер жизнедеятельности общества и государства экономики,
политики, науки, культуры, обеспечения национальной и международной
безопасности от нормального обмена информацией, надежного функционирования
информационных и телекоммуникационных систем, технологий и средств. Увеличение
за счет новейших информационных технологий и средств воздействия на индивидуальное
и общественное сознание и без того огромного мирового военного потенциала,
причем в первую очередь высокоразвитых стран, ведет к изменению глобального и
региональных балансов сил, внесению дополнительной напряженности между
традиционными и нарождающимися центрами силы, появлению новых сфер
конфронтации. Для развитых стран создается соблазн использовать имеющиеся у них
преимущества в информационных технологиях и средствах манипулирования
общественным сознанием для информационной, политической, экономической,
культурной и военной экспансии, применяя не ограниченный пока никакими
положениями международного права вид оружия- информационное.
Страны, не способные пока создать
собственные средства информационного воздействия, начинают проявлять интерес к
закупкам таких средств у стран, становящихся тем самым пролиферантами новых
видов вооружений. К этому процессу уже подключились политические группировки,
«новый» оружейный бизнес, а наряду с ними - террористические и криминальные
организации и группы.
Таким образом прогресс в
информационных технологиях, так же как ранее в ядерных, чреват новым витком
гонки вооружений, который вновь отвлечет огромные ресурсы от целей мирного
созидания.
В условиях масштабности, жизненно
важной значимости и одновременно уязвимости складывающейся глобальной
информационной структуры применение информационного оружия как средства ведения
широкомасштабных войн может вызвать последствия, вполне сравнимые по силе
своего воздействия на критически важные структуры с «традиционным» оружием массового
уничтожения (ОМУ). Не случайно в бюджетах некоторых ведущих стран расходы на
информационную безопасность предусматриваются в одном пакете с ассигнованиями
на защиту от применения ОМУ. Но война с применением информационного оружия в
отличие от «классических» видов ОМУ может носить и внутренний характер. Это
оружие как нельзя лучше подходит для применения в гражданских целях, в борьбе
за власть, в сепаратистских и межнациональных конфликтах. К сожалению, мы уже
имеем и такие примеры. Не менее реальна угроза воздействия на информационные
структуры в террористических и криминальных целях, результаты которого в этих
условиях также могут иметь катастрофический характер.[1]
Именно в осознании этого – основной
итог принятия 54-й сессией Ген ассамблеи 1 декабря 1999 года резолюции 54/49.
Естественно, к этому решению
государства – члены ООН пришли не сразу, и во многом этот процесс был ускорен
благодаря активности дипломатии. Пройденный путь отмечен следующими вехами.
Май 1996 года – Международная
конференция по глобальному информационному сообществу в Мидранде (ЮАР).
Спонтанно поднятый вопрос о назревающем «новом вызове» порождает неожиданно
бурную реакцию. Проблема оказалась не только интересной, но как выяснилось,
практически созревшей для обсуждения. Стало ясно – ее надо выносить на
переговорный уровень.
В ходе подготовки встречи президентов
России и США в сентябре 1998 года российской стороной был предложен проект совместного
заявления президентов по проблеме информационной безопасности. Американцы
приняли проект, к сведению, но обсуждать его отказались. Правда, в итоговом
совместном заявлении саммита об общих вызовах безопасности на рубеже ХХI века
все-таки было отмечено, что стороны: согласились «активизировать совместные
усилия по противодействию транснациональным угрозам экономике и безопасности
обеих стран, включая те из них, которые являют собой… преступления с
использованием компьютерной техники и других высоких технологий»; Признали
«важность содействия положительным сторонам и ослабления действий отрицательных
сторон происходящей сейчас информационно-технологической революции, что
является серьезной задачей в деле обеспечения стратегических интересов безопасности
обеих стран в будущем».
Ясно, что для инициировавшей
обсуждение вопроса России такого совместного заявления не могло быть
достаточно, и 23 сентября 1998 года Генеральному секретарю ООН министром
иностранных дел Российской Федерации И.С. Ивановым было направлено специальное
послание, содержащее предложение о внесении в тематику работы Организации
проблемы международной информационной безопасности посредством рассмотрения
представленного проекта специальной резолюции по этому вопросу. Как отмечалось
в выступлении российского министра иностранных дел на 53-й сессии ГАООН, суть
российского предложения заключается в противодействии потенциальной угрозе
использования современных достижений в целях, не совместимых с задачами
поддержания международной безопасности.[2]
Резолюция на основе российского
проекта была принята, хотя и в смягченном виде. В проекте отсутствовали многие
нужные конкретные предложения по организации практического противодействия
возможному военному применению информационных технологий, констатации опасности
создания информационного оружия и разжигания информационных войн. Но вместе с
тем на уровне ООН впервые международным сообществом единодушно было признано
наличие военной составляющей мирового процесса информатизации. Это явилось
важным политическим достижением. В это время члены ООН еще не были готовы
принять наличие проблемы во всей ее многоплановости. Серьезный шаг в этом
направлении был сделан на 54-й сессии Генеральной Ассамблеи.
За 1999 год мир получил возможность
ответственно взвесить свои представления о роли информации в мире, о мире и
войне в информационной сфере. На конкретных примерах трансграничных
информационных операций, в том числе непосредственно военных, боевых, в умах
многих политических деятелей «несуществующая война» приобрела реальные
очертания, постепенно становясь сущностью. Осознавая всю серьезность
потенциальной угрозы внешнего или криминального воздействия на свои информационные
ресурсы, некоторые страны на национальном уровне начали реализацию долгосрочных
государственных программ, направленных на обеспечение информационной
безопасности в первую очередь критически важных инфраструктур. Однако при этом
они столкнулись с феноменом глобальной взаимозависимости национальных
информационных пространств и вынуждены были признать, что успех их национальных
усилий по охране своего информационного ресурса, в конечном счете будет
зависеть от уровня защищенности и «не агрессивности» информационных пространств
других и не обязательно соседних государств, а всех тех, с которыми их
информационные ресурсы объективно связаны.
Примерно с начала 90-х годов вопрос
информационного оружия и информационных войн стал довольно широко обсуждаться специалистами.
Появилось большое число публикаций, на многих конференциях, семинарах,
симпозиумах в том или ином виде поднимались вопросы немирного использования
программно-технических разработок и путей защиты информационного ресурса от их
воздействия. Однако все эти обсуждения и публикации были далеки от
международно-переговорного круга проблем и не вызывали большого интереса у
неспециалистов. В этом отношении принятие резолюции 53/70 послужило как бы
предупредительным знаком на том пути, идя по которому человечество неминуемо
попало бы в информационный омут. А омут представляется достаточно глубоким. В
него человечество в ХХI веке окунулось бы, как говорится, «с головой».[3]
Оказалось, что к этому времени уже
имелись не только значительные наработки в области создания средств воздействия
на информационный ресурс, но и многочисленные факты неоспоримо военного
применения средств, которые иначе как информационным оружием названы быть не
могут.
Выяснилось, что имеется достаточно
информации о развертывании рядом индустриально-развитых стран целенаправленных
исследований и разработок соответствующих технических средств, технологий и
методик их применения, которые позволили бы осуществлять непосредственный
контроль над информационными ресурсами потенциального противника, а в
необходимых случаях и прямо воздействовать на них. Ведется, а в некоторых
странах уже завершена разработка средств информационного противоборства с
вероятными противниками как в условиях военных конфликтов различной степени
интенсивности, так и в мирное время, причем не только на стратегическом, но и
на оперативном и даже тактическом, вплоть до поля боя, уровнях. Большое
внимание уделяется вопросам защиты собственного информационного пространства от
действия информационного оружия со стороны враждебных государств,
несанкционированного воздействия на инфосферу. Стало известно, что в некоторых
странах ведение информационной войны предусматривается военными доктринами и
ведется подготовка личного состава вооруженных сил и специальных подразделений,
предназначенных для осуществления информационных операций.
ОБЪЕКТ ПРИМЕНЕНИЯ ИНФОРМАЦИОННОГО
ОРУЖИЯ: Глаза, проявивших интерес к проблеме открылись и ее реализуемость в
практике ведения гражданских войн, борьбы за власть, национальных и этнических
конфликтов. Вот на этом поле боя информационное оружие показало свою уникальную
применимость в условиях «мирного времени» и безотносительно каких-либо границ.
Ни один из последних серьезных «внутренних» (зачастую со значительной помощью
извне) конфликтов не обходился без перенесения борьбы в информационную сферу и
применения средств, которые вполне могут характеризоваться как информационное
оружие. Стало ясно: прошло время традиционных форм «идеологических диверсий» и
«подрывных акций», на новом уровне эффективность их проведения повысилась
несказанно. Разве можно сравнить выступление на митинге или статью в газете с
мгновенно распространяемой по всему миру (или исчезающей сразу для всего мира)
через ИНТЕРНЕТ информацией, снабженной фото, видео, аудиоматериалами? Однако (и
это, вероятно, имманентно информационному оружию, объектом применения которого
является субстанция наднациональная) имеющаяся практика показала, что во всех
такого рода «гражданских информационных войнах» незримо присутствует третья
сила, чьи «жизненные интересы» простираются на эту территорию. На примере 1999
года наиболее ярко выделились такого рода конфликты в Индонезии (Восточный
Тимор), Чечне и Югославии.
Пример Югославии и попытки навязать
Международному союзу электросвязи (заметим, миссией ООН в Косово) решения о
выделении краю самостоятельных каналов телефонной связи и присвоении
международного кода, вероятно, мало известны. Такой шаг вполне можно
интерпретировать, как дополнительное усилие через изолирование информационных
каналов привести дело к изоляции самого края.
Восточный Тимор. Сразу после
референдума о независимости этой провинции Индонезии. Общественная организация
«East Timor campaign» провела с территорий Испании, Португалии и Франции атаку
на государственные сайты Индонезии в ИНТЕРНЕТЕ. Поражены WEB-страницы,
принадлежащие правительственным организациям Индонезии, созданы и внедрены
новые компьютерные вирусы, специально предназначенные для поражения
индонезийских информационных объектов. Эти информационные операции,
проведенные, с территории Европы (факт "«трансграничности"»
информационного оружия), явились прямым применением информационного оружия для
решения конкретных внутриполитических задач.[4]
УСИЛИЕ ООН ПО РЕШЕНИЮ ПРОБЛЕМЫ
ИНФОРМАЦИОННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ: Такая тенденция кардинально повлияла на оценку
проблемы в целом. Изменение позиции большинства стран полностью проявилось на
прошедшем в августе 1999 года в Женеве семинаре по тематике информационной
безопасности, организованном Институтом ООН по проблемам разоружения (ЮНИДИР) и
Департаментом по вопросам разоружения Секретариата ООН во исполнение резолюции
53/70. В семинаре приняли участие представители более 50 стран, включая всех
основных игроков на международном информационно-технологическом поле, что
делает его вполне репрезентативным для любых оценок.
Очевидно, что основная задача семинара
для большинства его участников заключалась в выявлении подходов сторон в связи
с предстоящим обсуждением этой проблематики на 54-й сессии ГАОНН. Дискуссия
строилась вокруг российского предложения продолжить проработку всего спектра
вопросов международной информационной безопасности на уровне экспертов
заинтересованных стран под эгидой ООН. По существу, была подтверждена
актуальность проблемы и своевременность постановки ее Россией. В этом
контексте, однако, наряду с взвешенным подходом четко обозначились два других,
по сути, крайних подхода.
ПРОБЛЕМА ОДНА, ПОДХОДЫ РАЗНЫЕ: Первый – фактически сводился к
игнорированию проблемы как комплексной и вычленению из нее только криминальной
и террористической составляющих. При этом возможность создания информационного
оружия и угроза возникновения информационных войн сторонниками такого подхода
либо вообще не признавалась, либо признавалась как гипотетическая и отводилась
на задний план. Далее все выстраивалось достаточно логично (естественно, с их
точки зрения): разоруженческий аспект проблемы отпадал сам собой, обсуждение
этой темы, естественно, переходило из формата ООН в региональные и тематические
форумы, а если и сохранялось в ООН, то в силу характера вопросов его обсуждение
уводилось из Первого комитета во Второй и Шестой.
Представители второго направления
выражали готовность «уже сейчас» приступить к разработке конкретного
международного механизма, ставящего средства воздействия на информационный
ресурс вне закона. Предлагалось вынести на рассмотрение международного
сообщества вопрос о создании специального международного суда по информационным
преступлениям и совместной разработке технологии глобальной защиты от
информационного нападения.
Результат семинара выразился в
признании необходимости активизации предметного рассмотрения проблемы в рамках
ОНН. Его конечной целью должна стать разработка программы действий, которые
государства могли бы предпринять индивидуально или совместно, по
противодействию информационным угрозам.
Этот семинар, по сути, стал подготовительным
этапом рассмотрения вопроса в первом комитете Ген ассамблеи ООН.
Интересным и, вероятно, специфическим
моментом является то, что употребленный выше в отношении информационной войны
эпитет «несуществующая война» совершенно справедлив. Приходится уже в очередной
раз констатировать, что по проблематике информационного оружия пока не
существует единой устоявшейся терминологии, а следовательно, неизвестно, что
есть «информационная война» и другие, связанные с ней понятия.
ТЕРМИНОЛОГИИ ИНФОРМАЦИОННОЙ ВОЙНЫ:
Вместе с тем эксперты разных стран не столь уж сильно расходятся в дефинициях.
С небольшими отклонениями основные понятия могут быть определены следующим
образом;
ИНФОРМАЦИОННАЯ ВОЙНА – информационное
противоборство с целью нанесения ущерба критически важным структурам
противника, подрыва его политической и социальной систем, а также
дестабилизации общества и государства противника;
ИНФОРМАЦИОННОЕ ПРОТИВОБОРСТВО – форма межгосударственного
соперничества, реализуемая посредством оказания информационного воздействия на
системы управления других государств и их вооруженных сил. А также на
политическое и военное руководство и общество в целом, информационную
инфраструктуру и средства массовой информации этих государств для достижения
выгодных для себя целей при одновременной защите от аналогичных действий своего
информационного пространства;
ИНФОРМАЦИОННОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ – акт применения информационного
оружия;
ИНФОРМАЦИОННОЕ ОРУЖИЕ – комплекс
технических и других средств, методов и технологий предназначенных для:
установления контроля над информационными ресурсами потенциального противника;
вмешательства в работу его систем управления и информационных сетей, систем
связи; и т.п. в целях нарушения их работоспособности, вплоть до полного
выведения из строя; изъятия, искажения содержащихся в них данных или
направленного введения; специальной информации; распространения выгодной
информации и дезинформации в системе формирования; общественного мнения и
принятия решений; а также совокупность специальных способов и средств
воздействия на сознание и психику политического и военного руководства, личного
состава вооруженных сил, спецслужб и населения противостоящего государства,
используемых для достижения превосходства над противником или ослабления
проводимых им информационных воздействий.
ИНФОРМАЦИОННАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ -
состояние защищенности информационного пространства, обеспечивающее его
формирование и развитие в интересах граждан, организаций и государства;
состояние инфраструктуры системы (объекта, государства), при котором информация
используется строго по назначению и не оказывает негативного воздействия на
систему (объект, государство) при ее использовании; состояние информации, при
котором исключается или существенно затрудняется нарушение таких ее свойств,
как секретность, целостность и доступность.
ИНФОРМАЦИОННОЕ ПРОСТРАНСТВО
(ИНФОСФЕРА) – сфера
человеческой деятельности, связанная с созданием, преобразованием и
потреблением информации и включающая в себя: индивидуальное и общественное
сознание; информационные ресурсы, то есть: информационную инфраструктуру
(комплекс организационных структур, технических средств, программного и другого
обеспечения для формирования, хранения, обработки и передачи информации);
собственно информацию, и ее потоки.
ИНФОРМАЦИОННАЯ ПРЕСТУПНОСТЬ – проведение информационных
воздействий на информационное пространство или любой его элемент в
противоправных целях. Как ее частный вид может рассматриваться информационный
терроризм, то есть деятельность, проводимая в политических целях.
СФЕРЫ ИНФОРМАЦИОННОГО ПРОТИВОБОРСТВА: К ряду наиболее критичных с позиций
обеспечения информационной безопасности в условиях информационного
противоборства сфер общественной жизни большинство экспертов относят:
политическую (все элементы политической структуры общества и государства,
структуры подготовки и принятия политических решений, органы проведения выборов
и референдумов и т.д., структуры регионального и местного управления,
информационные и телекоммуникационные системы специального назначения для
органов государственной власти и управления); общественного сознания (структуры
формирования общественного мнения, в том числе СМИ, политические партии и
общественные, в том числе национально-культурные и религиозные, объединения и
организации); экономическую (структуры управления в экономической сфере включая
системы сбора, накопления и обработки информации в интересах управления
производственными структурами, системы общеэкономического анализа и
прогнозирования хозяйственного развития, системы управления и координации в
промышленности и на транспорте, системы управления энергосистем,
централизованного снабжения, системы принятия решения и координации действий в
чрезвычайных ситуациях, информационные и телекоммуникационные системы);
финансов (информационные сети и базы данных банков и банковских объединений,
системы финансового обмена и финансовых расчетов, особенно внешне- и
межгосударственных); обороны (информационные ресурсы вооруженных сил, научных
организаций и предприятий оборонных отраслей промышленности, системы оповещения
и управления войсками, системы контроля и постоянного наблюдения, каналы
поступления информации стратегического, оперативного и разведывательного
характера); Научно-техническую (структуры проведения фундаментальных и
прикладных НИР и ОКР, системы сбора и накопления информации о проводимых
исследованиях, открытиях, изобретениях, технологиях и других объектах
интеллектуальной собственности); Правоохранительную (все структуры следствия,
дознания, прокуратуры и судопроизводства, информационные ресурсы правоохранительных
органов, системы сбора и накопления криминальной статистики, включая базы
данных Интерпола).
06.09.2008 г.
Сылки:
[1] А.
Крутских, А. Федоров; О международной информационной безопасности.
«Международная жизнь», № 2/2000. С. 37-38.
Комментариев нет:
Отправить комментарий