Информационное оружие и объект его применения

Информационное оружие и объект его применения

Автор:

Мухаммад Аль-Бухари: “Doctor of philosophy (ph. D) in philology”- доктор философии в филологии (журналистика) по рекомендации МГУ по теме диссертации: «Роль СМИ в развитии культуры и образования» (1988г.); 11.04.2004

ИНФОРМАЦИОННОЕ ОРУЖИЕ И ОБЪЕКТ ЕГО ПРИМЕНЕНИЯ

Глаза, проявивших интерес к проблеме открылись и ее реализуемость в практике ведения гражданских войн, борьбы за власть, национальных и этнических конфликтах была налицо. Вот на этом поле боя информационное оружие показало свою уникальную применимость в условиях «мирного времени» и безотносительно каких–либо границ. Ни один из последних серьезных «внутренних» (зачастую со значительной помощью извне) конфликтов не обходился без перенесения борьбы в информационную сферу и применения средств, которые вполне могут характеризоваться как информационное оружие. Стало ясно: прошло время традиционных форм «идеологических диверсий» и «подрывных акций», на новом уровне эффективность их проведения повысилась несказанно. Разве можно сравнить выступление на митинге или статью газете с мгновенно распространяемой по всему миру (или исчезающей сразу для всего мира) через ИНТЕРНЕТ информацией, снабженной фото, видео, аудиоматериалами? Однако (и это, вероятно, имманентно информационному оружию, объектом применения которого является субстанция наднациональная) имеющаяся практика показала, что во всех такого рода «гражданских информационных войнах» незримо присутствует третья сила, чьи «жизненные интересы» простираются на эту территорию. На примере 1999 года наиболее ярко выделились такого рода конфликты в Индонезии (Восточный Тимор), Чечне и Югославии.

Пример Югославии и попытки навязать Международному союзу электросвязи (заметим, миссией ООН в Косово) решения о выделении краю самостоятельных каналов телефонной связи и присвоении международного кода, вероятно, мало известны. Такой шаг вполне можно интерпретировать, как дополнительное усилие через изолирование информационных каналов привести дело к изоляции самого края.

Восточный Тимор. Сразу после референдума о независимости этой провинции Индонезии общественная организация «East Timor campaign» провела с территорий Испании, Португалии и Франции атаку на государственные сайты ИНТЕРНЕТ Индонезии. Были поражены WEB–страницы, принадлежащие правительственным организациям Индонезии, созданы и внедрены новые компьютерные вирусы специально предназначенные для поражения индонезийских информационных объектов. Эти информационные операции, проведенные с территории Европы (факт "«трансграничности"» информационного оружия), явились прямым применением информационного оружия для решения конкретных внутриполитических задач.

УСИЛИЯ ООН ПО РЕШЕНИЮ ПРОБЛЕМ ИНФОРМАЦИОННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ

Такая тенденция кардинально повлияла на оценку проблемы в целом. Изменение позиции большинства стран полностью проявилось на прошедшем в августе 1999 года в Женеве семинаре по тематике информационной безопасности, организованном Институтом ООН по проблемам разоружения (ЮНИДИР) и Департаментом по вопросам разоружения Секретариата ООН во исполнение резолюции 53/70. В семинаре приняли участие представители более 50 стран, включая всех основных игроков на международном информационно–технологическом поле, что делает его вполне репрезентативным для любых оценок.

Очевидно, что основная задача семинара для большинства его участников заключалась в выявлении подходов сторон в связи с предстоящим обсуждением этой проблематики на 54–й сессии ГАОНН. Дискуссия строилась вокруг российского предложения продолжить проработку всего спектра вопросов международной информационной безопасности на уровне экспертов заинтересованных стран под эгидой ООН. По существу, была подтверждена актуальность проблемы и своевременность постановки ее Россией. В этом контексте, однако, наряду с взвешенным подходом четко обозначились два других, по сути, крайних подхода.

ПРОБЛЕМА ОДНА, ПОДХОДЫ РАЗНЫЕ

Первый – фактически сводился к игнорированию проблемы как комплексной и вычленению из нее только криминальной и террористической составляющих. При этом возможность создания информационного оружия и угроза возникновения информационных войн сторонниками такого подхода либо вообще не признавалась, либо признавалась как гипотетическая и отводилась на задний план. Далее все выстраивалось достаточно логично (естественно, с их точки зрения): разоруженческий аспект проблемы отпадал сам собой, обсуждение этой темы, естественно, переходило из формата ООН в региональные и тематические форумы, а если и сохранялось в ООН, то в силу характера вопросов его обсуждение уводилось из Первого комитета во Второй и Шестой.

Представители второго направления выражали готовность «уже сейчас» приступить к разработке конкретного международного механизма, ставящего средства воздействия на информационный ресурс вне закона. Предлагалось вынести на рассмотрение международного сообщества вопрос о создании специального международного суда по информационным преступлениям и совместной разработке технологии глобальной защиты от информационного нападения.

Результат семинара выразился в признании необходимости активизации предметного рассмотрения проблемы в рамках ОНН. Его конечной целью должна стать разработка программы действий, которые государства могли бы предпринять индивидуально или совместно, по противодействию информационным угрозам.

Этот семинар, по сути, стал подготовительным этапом рассмотрения вопроса в первом комитете Ген ассамблеи ООН.

Интересным и, вероятно, специфическим моментом является то, что употребленный выше в отношении информационной войны эпитет «несуществующая война» совершенно справедлив. Приходится уже в очередной раз констатировать, что в проблематике информационного оружия пока не существует единой устоявшейся терминологии, а, следовательно, неизвестно, что есть «информационная война» и другие, связанные с ней понятия.